Обновлений много. Все, что не главное, тухнет в сравнении. Я никак не могу решить, что первым обьявлять. Да и забыть я не смогу самого главного никогда. Наверное, и не стоит писать - из памяти никогда не уйдет. И я пока не могу об этом писать. Я написала эту фразу достаточно, чтобы больше не хотеть. И в этот раз я могу разговаривать с мамой. И с Игорем, аниным женихом. И Аня, сестра, за меня заступилась, когда меня хотели оставить в неведении. Я с семьей. Я не хочу пока все суммировать.
А хорошее... хорошее относительно.
Например, меня не исключили. Дин Фридман мягко посмеялась и ласково сказала, "you didn't even come up in academic review." Те кредиты, о которых меня так пугал Дин Рансдорф, оказались всего лишь необходимостью брать перегруз в последующие семестры. Решили с Дин Фридман, что я возьму много русского, полегче классы по математике, и все будет хорошо.
А еще появился мальчик. Кристофер. Кристофер, правда, имеет привычку пропадать. Но Кристофер замечательно простой. На днях, когда мы увиделись, я посмотрела на его макушку и спросила, что это у него в волосах такое. Он потрогал, смутился, и выдал: "Кексики." А в прошлую пятницу он поехал с друзьями на вечеринку. Приехал домой в беспамятстве. Проснулся, а в доме котенок. Говорит, brought a kitten with me; glad that only a kitten. Я тоже... glad. Но можно было бы и не напиваться. Короче. Теперь у него котенок Аксель.
У его светлости не особо получается держать обещания. Вот соображаю, надо ли оно мне. Вроде как и хочется. А объяснить не могу: за несдержанные обещания я как-то привыкла метлой. Посмотрим.