А вообще мне сейчас так спокойно.
Холодные руки нестрашно обжечь о горячий чай с бергамотом и лимоном. А что? Голубая такая чашечка, смутно напоминающая мне Андрея. Так что все чаепития превращаются в такую психоделику на грани пещерного мазохизма. А, нет. Костик. Точно. Костик. Ну, тогда проще. Пока проще.
И так спокойно.
Сейчас, пожалуй, можно даже, презрев стереотипы, отодвинуть боль. Да, ещё сутки помечены болью. Сколько уже? Хоть линеечки составляй. "Его нет уже... дней". "Больно уже... дней". Как глупо.
Прошло уже время истерик, прошло время шока. А тогда всё было куда чётче и ясней. Защитные механизмы, что ли? Я уже не дёргаюсь к телефону и уже жестоко опускаю возможных уточек. Как мило.
Вообще, очень тревожно,
Очень сложно решить, что делать дальше. И все теории, выстроенные мной, - многоходовки с множеством слабых звеньев. И всё те же холодные руки и скальпельная память, уносящая в бездну прошлых деталей.
А так было тревожно.
Я же говорила ему: "А наше будущее - это всего лишь чьё-то прошлое". Через пару секунд он кивнул и вывернул руль влево. Я любила кататься с ним по городу по ночам.
И та последняя запись в дневнике перед той роковой... знаешь, Софи, ты всегда лгала себе. Ты виновата и всё тут. Что бы кто ни говорил - вина на тебе. Хоть убивайся.
Как гадко... и спокойно. Я же обещала?)